«The Guardian», Великобритания: «Она продала миллионы экземпляров Гарри Поттера, который сделал ее самой богатой женщиной в мире. Теперь Джей Кей Роулинг написала свою первую книгу для взрослых. Но удалось ли ей в этой книге сохранить волшебство?» — Декка Айткенхед (Decca Aitkenhead).
Выход в свет нового романа Джей Кей Роулинг (JK Rowling) окружает драматизм и атмосфера государственной тайны. О его публикации было объявлено еще в феврале, а в апреле сообщение о том, что роман будет называться «Случайная вакансия» (The Casual Vacancy), стало новостью номер один во всем мире. Релиз обложки романа в июле снова привлек всеобщее внимание, а Флит-стрит даже наняла гуру в области дизайна, чтобы он проанализировал непостижимую эстетику обложки в поисках ответа на вопрос о том, что за ней скрывается. Представители сети Waterstones предсказывают, что этот роман станет «лучшим бестселлером этого года». Литературные критики уже начали публиковать предварительные рецензии, где говорится о том, какой, вероятно, им покажется книга, которую они еще не читали.
Меня заставили подписать больше юридических документов, чем обычно требуется для покупки дома, прежде чем мне было позволено прочитать «Случайную вакансию» с соблюдением строгих мер безопасности в лондонском офисе издательства Little, Brown. Даже самим издателям было запрещено читать этот роман — они обращаются с рукописью осторожно и благоговейно, как будто перед ними не книга, а бесценная ваза династии Мин. После этого с меня взяли слово, что я не стану сообщать кому-либо адрес офиса Роулинг в Эдинбурге, где будет проходить интервью. Сам факт интервью настолько привлекает прессу, что Le Monde отправил своего репортера, чтобы тот выяснил, каким образом его удалось провести. Это интервью начинало приобретать мистический ореол аудиенции у Ее Величества — если не считать того, что Роулинг намного богаче королевы.
За те 15 лет, которые прошли с момента публикации ее первого романа о Гарри Поттере, Роулинг стала, с одной стороны, всемирно известной, с другой – практически неузнаваемой. Неухоженная рыжеволосая женщина, прежде писавшая свои романы в кафе Leith, постепенно превратилась в глянцевую роскошную блондинку, которую невозможно распознать за неприступным блеском богатства и контроля. Бывшая мать-одиночка без гроша в кармане стала первым в мире человеком, заработавшим миллиард долларов писательским трудом, однако ее редкие появления на публике предполагают, что в ней есть что-то, что делает ее похожей скорее на Снежную королеву, чем на Золушку. Иногда кажется, что она больше не получает удовольствия от этой сказки, жалуясь Левесону на то, что ей пришлось нанять адвокатов по более чем 50 судебным делам, и предъявляя иск фанату за то, что он решил создать энциклопедию фактов, касающихся Гарри Поттера. В прессе все чаще стали появляться намеки на то, что она превращается холодную напыщенную затворницу.
Знаменитые люди, которые чрезмерно стараются держать все под контролем, как правило, принадлежат к одному из двух видов: чудовищные мегаломаны или необычайно здравомыслящие люди, пытающиеся оградить себя от сумасшедших обстоятельств. Середину можно встретить крайне редко, и мне удалось выяснить, к которой из двух категорий принадлежит Роулинг, когда ее издатель позвонил мне за час до нашей с ней встречи. Тогда я приготовилась к худшему. Возможно, от меня в последнюю минуту потребуют выполнения какого-либо таинственно-шпионского требования?
Нет, дело было всего лишь в том, что Роулинг застряла в своем офисе и предлагает изменить место встречи. Можем ли мы с ней встретиться в отеле за углом? Я обнаружил их в вестибюле скромного отеля. Разумеется, мы не будем вести беседу там, где нас может услышать любой проходящий мимо гость?
Однако Роулинг это обстоятельство мало волнует. Сердечная и оживленная любительница посмеяться, она ведет себя настолько свободно, что ее издатель начинает нервничать и просит ее говорить тише. «Я говорю слишком громко?» Ее это совсем не беспокоит. «Я не умеют шептать, когда меня охватывает страсть!» Когда я сказала ей, что ее новая книга мне понравилась, она воскликнула: «Боже мой! Я так счастлива! Это так приятно слышать. Огромное вам спасибо! Вы сделали меня невероятно счастливым человеком. Боже мой!» Любой человек, услышав ее, принял бы ее за начинающую актрису, встретившую своего первого поклонника.
В некотором смысле так оно и есть. Роулинг написала семь романов о Гарри Поттере и продала более 450 миллионов экземпляров, но ее первый роман для взрослых сильно отличается от них – если только не принимать во внимание то место, где писательнице пришла в голову мысль написать его. «Чтобы мне в голову пришла стоящая идея, мне, очевидно, нужно ехать на каком-либо транспорте», — смеется она. Гарри Поттера она задумала во время поездки на поезде. «На этот раз я летела на самолете. И я подумала: местные выборы! Я была уверена. Я физически ощутила то, что человек чувствует, когда ему кажется, что его идея сработает. Это всплеск адреналина, некий химический процесс. С Гарри Поттером все было именно так – я снова почувствовала это, когда мне в голову пришел замысел нового романа. Поэтому я была уверена».
Роман начинается со смерти одного из членов приходского совета в прелестной деревушке Пэгфорд к юго-западу от Лондона. Барри вырос в соседнем районе под названием Филдз – запущенном сельском гетто, которое доставляло массу неудобств более набожным жителям Пэгфорда. Если им удастся поставить на освободившееся место человека, разделяющего их недовольство, за ними будет большинство голосов, что позволит им передать Филдз под ответственность приходского совета соседнего графства и навсегда избавиться от связанных с этим местом неприятностей.
Напыщенный председатель предполагает, что это место перейдет к его сыну, адвокату. Против этого вступают холодный семейный врач и заместитель директора школы, раздираемый противоречивыми чувствами по отношению к своему сыну, обескураживающе эгоистичному подростку, чья подрывная деятельность приобретает необычную, но весьма эффективную форму – он всегда говорит правду. Его одержимость «правдивостью» перерастает в восхищение Филдзом и самой печально известной семьей, проживающей там – семьей Уидонов.
Терри Уидон – проститутка, наркоманка и постоянная жертва жутких издевательств, которая отчаянно борется со своей зависимостью, чтобы социальные службы не отняли у нее ее трехлетнего сына Робби. Но метадон оказывается сомнительной заменой героину, а большая часть ее материнской заботы достается ее дочери-подростку Кристал. В жизни смелой и энергичной Кристал есть только один взрослый союзник — Барри – и его внезапная смерть лишает ее почвы под ногами. Когда на сайте приходского совета начинают появляться анонимные сообщения, в которых раскрываются секреты жителей деревни, Пэгфорд погружается в панику, его охватывают паранойя, ярость и предчувствие трагедии.
Пэгфорд покажется легко узнаваемым местом всем тем, кто когда-либо жил в деревнях к юго-западу от Лондона, но в этой остроумной комедии можно также увидеть причту о национальной политике. «Мне интересно это стремление, это желание осудить, которое так характерно для нашего общества, — говорит Роулинг. — Все мы испытывали то приятное возбуждение, которое охватывает нас, когда мы кого-либо осуждаем, и, если говорить о краткосрочной перспективе, это приносит нам удовлетворение, не так ли?» Но это также требует забыть обо всех тех ужасах, которые пережила семья Уидонов, и писательница в своей книге высмеивает невежество элиты, которая, казалось бы, должна знать, что будет лучшим решением для всех остальных.
«Многие ли из нас могут выйти за рамки собственного личного опыта? Столько людей, особенно тех людей, которые сидят за столами в кабинетах, говорят «Мне это помогло» или «Так поступал мой отец» — произносят эти банальные фразы, а мысль о том, что другие люди могут иметь совершенно иной жизненный опыт и убеждения, делать иной выбор и вести себя иначе, совершенно не приходит в голову этим образованным и умным людям. О бедных говорят так, будто они всего лишь однородная масса, каша. Мысль о том, что бедные люди — это точно такие же люди, которые живут в нищете по различным причинам, очевидно, некоторым представителям элиты совершенно неведома.
«Они говорят о безответственных юных матерях, которые стремятся получить муниципальную квартиру. Вы только подумайте, насколько трагична жизнь этих людей, если муниципальная квартира для них – это верх надежности и безопасности! Какой была бы ваша жизнь, если бы это был единственный путь, который вы для себя видите? Не знаю, многие ли люди задаются этим вопросом. С момента выборов 2010 года произошла до ужаса знакомая смена атмосферы – это очень напоминает мне перемены начала 1990-х годов, когда имело место перераспределение льгот и когда семьи, в которых был только один из родителей, внезапно оказались в еще более затруднительном положении. Но тем, кто вынужден жить в таких условиях, это «еще более» кажется страшным ударом. Даже десять фунтов в неделю имеют огромное значение. Да, все это действительно кажется очень знакомым. Несмотря на то, что я начала работу над этим романом пять лет назад, когда у нас еще не было коалиционного правительства, он приобрел еще большую значимость теперь, когда я его закончила».
Как и многие другие романы, «Случайная вакансия» неизбежно поднимает вопросы классовых различий. «Мы феноменально снобистское общество, — замечает Роулинг, — и это такой богатый пласт. Средний класс такой забавный, именно этот класс я знаю лучше всего, именно среди представителей этого класса можно найти больше всего претенциозности – она делает средний класс таким забавным». Роман Роулинг получился настолько забавным, что я успела прочитать половину книги, прежде чем заметила, что каждый персонаж – в различной степени – по-своему чудовищен.
Написанный с разных точек зрения, роман позволяет читателям проникнуть в мысли его персонажей, где их внутренняя логика помогает понять те вещи, которые со стороны могут показаться непростительными. Однако Роулинг достаточно долго не позволяет нам проникнуть в мысли членов семьи Уидонов, где мы находим следы непередаваемых травм. Эта отсрочка нужна для усиления эффекта, однако, описывая их пороки слишком долго, Роулинг рискует добиться обратного эффекта – читатель просто может начать смеяться над ними. «Я понимала, что читатели могут подумать, что я высмеиваю Кристал. Это не так. Совсем не так. Ни на одну секунду». Внезапно она становится подчеркнуто серьезной. «Один человек, прочитавший мой роман, сказал, что ему было смешно, когда Кристал попросила Робби съесть чипсы, перед тем как есть конфеты. Сказать по правде, я не шутила. Совсем не шутила. Для меня это очень мрачный эпизод. Мне он кажется душераздирающим. У меня от него наворачиваются слезы».
«Полагаю, такие вещи нельзя предугадать заранее. Но знаете, — она начинает улыбаться, — некоторым людям Гарри Поттер казался романом об оккультизме и поклонении дьяволу, поэтому нельзя заранее предугадать, что читатель найдет в книге».
Другие читатели говорили Роулинг, что они испытывают жалость по отношению к друзьям ее дочери, полагая, что именно они стали прототипами подростков в «Случайной вакансии». «Но я пыталась описать не друзей моей дочери, а своих друзей». Роулинг выросла недалеко от Forest of Dean в городке, который мало чем отличался от Пэгфорда. «Кроме того, я пыталась передать свои воспоминания о том, каково это быть подростком – это было не самое счастливое время в моей жизни. На самом деле, я ни за что на свете не согласилась бы вернуться назад и снова быть подростком. Никогда. Я ненавидела все это».
Ее матери, школьной лаборантке, поставили диагноз рассеянный склероз, когда Роулинг было 15 лет. «Но дело было не только в этом, хотя это обстоятельство многое определяло. Мне просто кажется, что у меня не получалось быть молодой». У нее и у ее младшей сестры были сложные взаимоотношения с их отцом, и Роулинг «не могла дождаться того момента, когда я наконец оттуда выберусь». Она изучала французский язык и классическую литературу в Exeter University, уехала в Лондон, чтобы работать на организацию Amnesty, похоронила мать в возрасте 25 лет, уехала за границу работать преподавателем английского языка и вернулась обратно с шестимесячной дочерью Джессикой на руках после короткого и катастрофически неудачного брака с португальским журналистом. Сломленная, страдающая депрессией и преследуемая мыслями о суициде, Роулинг переехала в Эдинбург, чтобы быть рядом со своей сестрой, и некоторое время жила на пособие, сочиняя своего первого Гарри Поттера. После множества отказов ей, наконец, удалось продать свою рукопись издательству Bloomsbury за 2,5 тысячи фунтов стерлингов. Тогда редактор Роулинг посоветовал ей поискать работу преподавателя, поскольку вероятность того, что она сможет зарабатывать на жизнь писательством, по его мнению, была ничтожно мала.
В документальном фильме 2007 года она предстает перед нами спустя 10 лет, уже успев взлететь в стратосферу невообразимого богатства и славы. Если смотреть этот фильм сейчас, то в глаза бросается несоответствие финала «и жила она долго и счастливо» ее сказки о стремительном взлете и отпечатка несчастья на ее лице. Тогда это было настороженное выражение глаз, напряженность в чертах ее лица и немного нервная манера отвечать на вопросы. В настоящий момент все это почти полностью исчезло, поэтому я спросила ее, много ли времени понадобилось для того, чтобы эмоциональное ДНК несчастной юности мутировало и приспособилось к ее новой жизни.
«Сейчас я действительно стала другой. Но в моей жизни был период очевидной задержки. В течение нескольких лет мне казалось, что я бегу по своеобразной душевной бегущей дорожке, пытаясь догнать саму себя. Все изменилось так быстро и так неожиданно. У меня даже не было знакомых среди известных людей. Я не знала никого, к кому бы я могла повернуться и сказать “Чем вы занимаетесь?” Это очень сбивало с толку».
Когда Роулинг находилась на самом дне – в период создания своего первого Гарри Поттера – она посещала психотерапевта. «И мне пришлось делать это снова, когда моя жизнь начала так стремительно меняться – мне это действительно помогло. Я большая поклонница терапии, и мне это помогает». Спасение пришло также со стороны ее второго мужа Нила Мюррея (Neil Murray), доктора, за которого она вышла замуж в 2001 году и от которого у нее родились сын и дочь — им сейчас уже девять и семь лет. «Когда я встретила Нила, мне показалось, что он разделил со мной все. Он изменил мою жизнь. До встречи с ним оставаться наедине со всем этим да еще и с маленьким ребенком на руках было…» Она пытается найти нужное слово и делает выбор в пользу преуменьшения: «Трудно».
Внезапно появившееся богатство не принесло откровенной радости. «Как правило, вы не ожидаете тех проблем, которые оно с собой приносит. Я так благодарна за все то, что со мной случилось, что мои слова могут показаться всего лишь нытьем, но вы не имеете ни малейшего представления о том давлении, которое оказывает на вас богатство. Меня начали заваливать просьбами, я чувствовала, что я обязана решать проблемы всех окружающих меня людей. На меня обрушилось цунами требований. Я была подавлена. Меня действительно беспокоило то, что я могу все испортить».
Роулинг, которая всегда мечтала стать писательницей, теперь оказалась во главе гигантской бизнес-империи, простирающейся вплоть до Голливуда, потому что фильмы о Гарри Поттере начали бить все рекорды по кассовым сборам. «Это жуткая скука. Хотите, чтобы я выразилась более дипломатично? Да мне все равно. Нет, правда, в деловой стороне всего этого нет ничего, чем бы я не пожертвовала ради пары дополнительных часов, которые я могла бы посвятить своей писательской работе. Ничего. Я могу показаться ужасно неблагодарной, потому что книги принесли мне огромное количество денег, и я очень благодарна за это. Но меня интересуют не деньги – у меня было множество возможностей заработать еще больше, на которые я ответила отказом».
Рекламные агентства предлагали ей целое состояние за право использовать персонажей Гарри Поттера, а Макдональдс хотел продавать игрушки Гарри Поттера со своими Happy Meals, но безуспешно. «Я терпеть не могу деловые встречи. Это правда, что как только вы получаете много денег, вокруг вас появляются люди с множеством идей о том, как заработать еще больше, которых разочаровывает ваше нежелание хвататься за любую возможность это сделать».
Предлагал ли ее бухгалтер какие-нибудь схемы уклонения от уплаты налогов в духе Джимми Карра( Jimmy Carr)? Она выглядит напуганной. «Нет! Господи, нет, он не такой человек. Нет. Никто никогда не предлагал мне таких вещей – и потом, они не стали бы. Я имею весьма туманное представление о подобных вещах. На самом деле я выбрала своего бухгалтера, потому что он мне сказал: «Вам нужно принять самое важное решение. Вы должны решить, хотите ли вы организовать ваши деньги вокруг вашей жизни или вашу жизнь вокруг ваших денег».
Когда я попросила назвать самое худшее, с чем ей приходится сталкиваться в жизни сейчас, она не смогла ответить мне. После долгой паузы она сказала: «Самое плохое прямо сейчас, в эту секунду, это то, что у нас в холодильнике не осталось еды – что же мы будем есть сегодня на ужин? Не велика беда. Но нет, я действительно не могу вспомнить ни о каких плохих моментах в моей нынешней жизни». У славы есть свои преимущества: встречи с Бараком Обамой и легендарным спичрайтером Демократической партии Бобом Шрамом (Bob Shrum) стали величайшими звездными встречами в ее жизни. Она прибегала к переодеванию лишь однажды, когда ей нужно было уйти из дома незамеченной, чтобы купить свадебное платье. «Я просто хотела выйти замуж за Нила без всякого шума». Она не сказала, какого рода маскировку она использовала – «на случай если,- улыбается она,- мне придется снова ей воспользоваться». Она перестала обращать внимание на то, что люди коверкают ее фамилию, она любит, чтобы как писательницу ее называли Джей Кей, а в повседневной жизни обращались к ней Джо. «В кругу своей семьи я хочу оставаться просто Джо».
Она не скрывает того, как она будет голосовать на шотландском референдуме – «я за союз». Она, кажется, вполне оптимистично относится к тем разговорам, которые окружают каждый ее публичный шаг. Бесконечные слухи о том, что «Случайная вакансия» будет криминальным триллером, заставляют ее смеяться. «Все это пошло с Иена Рэнкина (Ian Rankin). Однажды у нас с ним состоялся разговор, в ходе которого он вполне справедливо заметил, что романы о Гарри Поттере по большому счету являются детективами. Мы об этом поговорили, после чего он рассказал всем, что я пишу детективный роман, что не имело ничего общего с реальностью».
Детективы – это тайное литературное увлечение Роулинг. «Мне нравится хороший роман Дороти Сэйерс (Dorothy L Sayers)», и она не чувствует в этом никакой своей вины: «В чтении романов Дороти нет ничего дурного». Она не читала «50 оттенков серого», «потому что я обещала своему редактору этого не делать». Она не считает, что она что-то упускает. «Не слишком много», — сухо соглашается она.
По ее мнению, ей, наконец, удалось примирить свой эмоциональный мир с внешней реальностью. «В конце концов, вы достигаете некой очень здоровой точки, в которой вы отделяетесь от окружающего мира. Это на самом деле так. И я ее достигла. В течение пяти лет все было блестяще, все было восхитительно, настоящая свобода. Я самый свободный автор в мире. Я могу делать все, что захочу. Мои счета оплачиваются – всем известно, что я могу платить по своим счетам – я ни с кем не была связана контрактами, а мысль о том, что все эти персонажи находятся у меня в голове и ни одна живая душа ничего о них не знает, просто удивительна. Это настоящее блаженство. Пэгфорд был моим, только моим в течение пяти лет. Мне это очень нравилось. В этом романе я написала именно то, что я хотела написать. И я его люблю».
Я процитировала ее слова, сказанные Роулинг во время одного из интервью 2005 года: «Первый роман, который я напишу после Гарри, может быть абсолютно ужасным, и его все равно будут покупать. Вас преследует это чувство неуверенности». Роулинг энергично кивает. «Но это же правда, разве не так? На самом деле, это было моим худшим ночным кошмаром. В тот момент, когда я сказала, что закончила книгу, я уже знала, что случится дальше. Начнется жестокая конкуренция между издателями, и, в конце концов, я продам рукопись человеку с самым толстым кошельком, который купит его, только потому что я написала Гарри Поттера».
«Но мне действительно повезло в этом смысле, потому что я встретила Дэвида Шелли (David Shelley), который теперь является моим редактором и который в тот момент не знал, что я работаю над книгой. Мы просто поговорили, и я поняла, что мы с ним находимся на одной волне. Тогда я намекнула на то, что я работаю над чем-то новым, не упомянув о том, что книга уже практически закончена. Не было никакого аукциона. Это был отличный способ найти редактора».
Роулинг клянется, что ее не волнует, как будет продаваться ее новый роман. «Мне не совсем все равно, но я не испытываю никакого волнения по этому поводу». Возможно, у нее уже не осталось никакого коммерческого интереса, но разве она не хочет доказать художественную значимость своей работы? Некоторые критики всегда с презрением относились к литературной ценности романов о Поттере: «на произвольно выбранной странице первого романа о Гарри Поттере, — пишет Гарольд Блум (Harold Bloom), — я насчитал семь клише». Поэтому меня интересовало, помнила ли Роулинг об этих критиках во время работы над «Случайной вакансией». «Нет, я правда не думала о том, что вот теперь пришло время доказать всем, что я могу…» Она замолкает и вздыхает. «Мне кажется, я физически не способна написать роман, руководствуясь подобными побуждениями».
Создание настолько амбициозной книги без всяких амбиций не кажется Роулинг чем-то противоречивым. «Мне просто нужно было написать эту книгу. Мне она очень нравится, я ей горжусь, она имеет для меня большое значение». Она рассматривала возможность ее публикации под псевдонимом. «Но мне кажется, что в некотором смысле, будет гораздо смелее сделать это открыто. Худшее, что может произойти, это если все скажут «это было ужасно, ей нужно было продолжать писать книги для детей». И я смогу это принять. Я издам эту книгу, и если все скажут «это ужасающе плохо – возвращайся к колдунам», я, разумеется, не станут закатывать вечеринку. Но я это переживу. Я буду продолжать жить».
Я в ней не сомневаюсь, однако ее уверенность несет на себе легкий отпечаток рвения новообращенного, поэтому я спросила ее, почему она в этом так уверена. «Потому что я уже не тот человек, каким была пять лет назад. Уже не тот. Теперь я намного счастливее».
Текст не осилил, но женщина молодец. Не каждый может на полном бреде сделать такие бабки ))